Современная массовая культура Китая
В Китае, как и в других передовых странах региона Восточной Азии, снимают аниме (дунхуа) и пишут мангу (маньхуа), причём вполне неплохого качества – за последние пять лет прогресс особенно заметен. Однако своего уникального продукта, который бы точно и ярко ассоциировался именно с китайской массовой культорой, создать так и не получилось.
Можно, конечно, вспомнить успешное гонконгоское кино, но его следует считать отдельным от материкового Китая искусством. И даже сейчас, пока японское аниме и корейская поп-музыка и кинематограф привлекают тучи туристов и инвестиции, китайцы продолжают делать основной упор в «мягкой силе» на язык и традиционную медицину.
Сравнивая сегодняшние реалии китайской культуры с мировыми трендами, можно с уверенностью сказать, что в стране есть свои айдолы и С-Рор, но вся их система будто через копировальную бумагу перенесена с корейского аналога. Более того, многие топовые китайские артисты проходили стажировку в корейских агентствах и были и до сих пор остаются участниками К-Рор групп. Среди них бывший участник ЕХО Лу Хань и почти бывший Чжан Исин, участник Got7 Джексон, экс-участник Super Junior Хангён, Ченле из NCT, Ван Ибо из UNIQ и многие другие.
Снимают в Китае и свои дорамы, но цензурируемые правительством, они не могут похвастаться большими экспериментами, но вот вполне очевидно, что за последние годы на первый план стали выходить новеллы, ставшие новым трендом в мировом и казахстанском книжном рынке.
Что такое новелла?
Первые истории-новеллы возникли в Китае ещё во время династии Тан, которая существовала с 7 по 10 века. Обычно эти произведения состояли из исторических и фэнтезийных элементов и рассказывали о любви, приключениях и нравственном развитии героев – их пути самосовершенствования.
Современные новеллы мало чем отличаются от привычных романов. Существует мнение, что такое название они получили из-за неопытности переводчиков-любителей, которые брались за адаптацию популярных в интернете произведений: ведь «роман» на английский переводится как novel.
Есть два главных жанра, в которых обычно пишутся китайские новеллы, – это уся и сянься. В уся делается упор на демонстрацию восточных единоборств. Само слово образовано от двух понятий: ушу («боевое искусство») и ся («рыцарь»). Главный герой таких историй – это человек, который прошёл через трагедию, мастерски владеет боевыми искусствами и совершенствует энергию ци. Чтобы лучше всего понять, что из себя представляет жанр уся, можно вспомнить фильм «Дом летающих кинжалов».
В сянься же сюжет развивается в мире китайского фэнтези, основанного на их мифологии, даосизме, традиционной медицине. Можно даже сказать, что сянься «накладывается» на уся: это тоже люди, обладающие боевыми навыками, но при этом они могут жить на небесах, становятся бессмертными через медитацию и сражаются в основном со злыми духами.
Некоторые выделяют и третий жанр, сюаньхуань. В нём соединяются китайская и европейская культура. В работах под жанром сюаньхуань китайская мифология и фольклор уживаются с элементами западной фантазии, такими как: колдовство, чары, оборотни, ведьмы, магия и дургие.
Сюжет китайских новелл всегда богат на приключения, очень часто они рассказывают о дворцовых переворотах и интригах, поисках редких реликвий и преградах, стоящих на пути самосовершенствования героев. Этот самый путь самосовершенствования в прочитанных мной книгах жанра сянься имеет сакральное значение — чрезвычайно важное в даосских традициях, в которых следовать Дао — значит добиться высокого духовного состояния. А значит, необходимо медитировать, укреплять тело и дух, управлять своей энергией Ци, поддерживать баланс, созидать, а не разрушать.
Очень часто это истории о глубоких личностных переживаниях, о людях, которые смогли пройти через трагические события, остаться или стать воплощением благодетели. А события эти в фантазиях китайских писателей часто заставляют поесть стекла.
аrt by chang yang
Язык метафор
Прочитать в оригинале новеллы для меня не представляется возможным, однако даже перевод на русский язык не может не передать тонкость, поэтичность и метафоричность китайского языка, что бесспорно украшает повествование.
Герои новелл живут в укутанных облачными лоскутами горных вершинах, зажигают палочки для благовоний в одиноких храмах, торгуются на шумных базарах за корни лотоса и борются с демонами в гремучих лесах.
Но особое очарование заключаются в фразеологических единицах – идиомах, они же «чэнъюй». В них проявляются особенности менталитета, быта, здесь кроются шутки и пасхалки, а понять их можно только благодаря сноскам переводчиков, но красоты языка это не преуменьшает. Однако людям, не знакомым хотя бы в общих чертах с историей и культурой Китая, понять тексты произведений будет непросто. Более того, обычно в новеллах большое количество персонажей, а у основных при этом по несколько имён: официальное имя, имя в быту и какое-нибудь звание, подчёркивающее статус. Чтобы запомнить всех, нужно постараться.
аrt by chang yang
Даньмэй и феномен Мосян Тунсю
Особую популярность в Казахстане, да и во всём мире, обрели новеллы писательницы, скрывающейся за псевдонимом Мосян Тунсю. Все три её произведения – «Система «спаси-себя-сам» для главного злодея», «Магистр дьявольского культа» и «Благословение небожителей» – переводятся на множество языков и экранизируются. Прямо сейчас выходит второй сезон дуньхуа по последней новелле, а в списке самых продаваемых художественных книг одной популярной сети Казахстана книга стоит на первом месте.
Мосян можно назвать мастером по балансированию между драмой и юмором: вот персонажи весело обсуждают скорую попойку и уморительные слухи, а уже через десяток страницы они вынуждены терпеть фантазию автора, изощрённого на страдания. Тем не менее, её персонажи можно описать как лучших представителей сянься. Они умны, великодушны и благородны, проходят через трудности с высоко поднятой головой и благими намерениями в сердце.
Помимо любви Мосян Тунсю к хитросплетённому сюжету, который развивается динамично и непредсказуемо, её работы выделяются ещё одной особенностью: они все написаны в жанре даньмэй, в котором рассказывается о романтических отношениях между персонажами мужского пола.
Цензура
Массовая культура в Китае активно цензурируется правительством. Ни для кого не секрет, что в Поднебесной без помощи VPN недоступны популярные социальные сети. Их блокировка позволила создать местные аналоги: вместо Google — Baidu, вместо Twitter — Weibo, вместо Facebook — RenRen, вместо YouTube — Youku и Tudou, а вместо месседжеров — WeChat.
В КНР целиком и полностью запрещены эротика и порнография: в стране отсутствует ранжирование кино по возрастному признаку, поэтому все фильмы, содержащие постельные сцены и эротику в любом проявлении, подвергаются цензуре.
В 2021 году Национальная администрация радио и телевидения добавила в свои правила запрет на «женоподобных мужчин и другую ненормальную эстетику». Под запрет попали некоторые блогеры, ведущие стримы в жанре «мокпан».
Возложение цветов возле штаб-квартиры Google в Пекине. Vincent Thian/AP/TASS
Влияние цензуры хорошо заметно на примере «Магистра дьявольского культа»: новелла практически не цензурирована, тогда как снятая по ней дорама прошла десятки, если не сотни, правок. Китайские телевизионщики, между тем, уже научились говорить о реальном положении своим способом: той самой метафоричностью языка и долгими взглядами «броманса».
Дорама «Неукротимый: Повелитель Чэньцин», снятая по мотивам новеллы Мосян Тунсю, транслировалась и на Netflix, что принесло ещё большую популярность писательнице. У сериала, в котором сыграли актёры Сяо Чжань и Ван Ибо, появилась преданная фанбаза, тысячи фанфиков и эдитов в тиктоке.
Неудивительно, что уже в 2021 году на неё обратили внимание власть, которая спровоцировала массовое удаление аудиодрам в жанре даньмэй – это была настоящая общенациональная кампания. В правительстве жанр назвали формой «вульгарной культуры», а Национальное управление радио и телевидения провело конференцию, чтобы осудить адаптации BL и подчеркнуть предполагаемые проблемы внутри фандомных сообществ.
Однако фанаты всё равно находили способы адаптироваться к новым ограничениям, а даньмэй по большому счёту никуда не исчез. И исчезнет вряд ли, учитывая нарастающую популярность BL историй в Азии.
Однако популярность новелл и, в частности, работ Мосян Тунсю сыграли положительно на узнаваемости современной культуры Китая, о которой раньше не было никаких чётких ассоциаций по аналогии с японским аниме или корейской поп-музыкой.
Это первый продукт их массовой культуры, который перешагнул за пределы страны и имеет все шансы принести как инвестиции, так и интерес индустрии развлечений. Может, и к ним с чемоданами придёт Netflix с охапкой денег?
