Потрясающий спектакль, который попытался дать голоса тем, чьи крики мы пока не хотим слышать. Или не можем.
Этой осенью ташкентский театр «Ильхом» при партнёрстве со Stages привёз в Алматы две постановки: «Тартюф» и «Подпольные девочки». Делимся своими впечатлениями после просмотра последней.
«Мне очень понравился спектакль, но я бы вряд ли пошла на него во второй раз: не хочу снова переживать эти эмоции», — с такими словами вышла из зала моя подруга, с которой мы смотрели постановку «Подпольные девочки». Изредка вытирая слёзы, мы зашагали в сторону выхода. Правда, я не плакала, но разбитость и раздавленность скрежетали внутри, как и у моей подруги. Спектакль ташкентского театра «Ильхом» оставил заметный след, который я ещё долго разглядывала и пыталась понять, какие именно чувства у меня после него остались. И сейчас, наконец, я готова поделиться своими мыслями.
Это не первый приезд «Ильхома» в Алматы и даже не первый показ «Подпольных девочек». Весной этого года он с размахом прошёл в театре Лермонтова, вызвав длинные трогательные отзывы и рекомендации увидеть его. Тогда его посетила наша авторка Дәрия Темірхан, её рецензию на казахском языке можно прочитать здесь. Во второй раз «Подпольных девочек» показали в прошлую пятницу в том же театре Лермонтова, зал был полным, а я таяла от ожидания чего-то захватывающего.
Я знала, что перед самой премьерой в Ташкенте в 2022 году показывать спектакль «Ильхому» запретил Союз театральных деятелей Узбекистана, но, тем не менее, он всё-таки состоялся и вызвал закономерный резонанс. «Подпольные девочки» — это исследование свободы и угнетения, как говорят сами его создатели. Режиссёром-постановщиком выступил Якуб Скрживанек из Польши, а сценарий написала британская перформансистка и драматургиня Эмили Рейли, адаптировавшая его по книге шведской журналистки и писательницы Дженни Нордберг «Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличье».
Речь идёт о бача-пош — явлении, которое распространено в патриархальных Афганистане и Пакистане. С персидского языка бача-пош переводится «одетая как мальчик», так называют девочек, которые вынуждены жить под личиной сыновей до наступления полового созревания. Рождение сына в Афганистане подчёркивает значимость и социальное положение семьи, его воспринимают как наследника и продолжателя рода. Поэтому в семьях, которым «не повезло» с рождением дочери, её переодевают в традиционный мужской наряд, стригут волосы и дают мужское имя. Теперь бача-пош может пользоваться всеми правами и привилегиями, которыми наделены мужчины. Они помогают отцу, могут не заниматься домашними делами, сопровождают сестёр и мать на улице. Но длится это подобие некой свободы недолго, и бача-пош снова становятся девушками, которым нельзя даже выходить на улицу без сопровождения мужчин.
С беззаветного желания центральноазиатских матерей рожать мальчиков и начинается спектакль. Театр превращается в подобие телевизионной передачи о здоровье, которые часто транслировались в нулевые. Некая учёная в исполнении Ольги Володиной представляет свои последние исследования и учит рожать исключительно сыновей. В этом деле важно всё: и то, какой температуры пить чай, и то, в какой именно позе заниматься сексом. Сквозь муки кричите «Я хочу сына», и он — долгожданный и уже любимый — обязательно появится на свет. Но иногда, конечно, случаются осечки: смерти матерей при родах или что ещё хуже — рождённая девочка, которая точно принесёт несчастья. В какой-то момент одна из трёх рожениц действительно умирает и, словно безвольная кукла, оседает наземь, никем так и не замеченная, кроме зрителя. А у двух других на свет появляются дети не того пола.
Они весёлые и любопытные, допытываются до мира за стенами дома, готовые влезть в любую шкуру, чтобы увидеть небо не через стекло окон. Одна из матерей рассказывает, как им придётся жить. Мне особенно запомнились реплики о свекровях, которые никогда не полюбят своих невесток: во мне особенным образом откликнулась обида за свою маму, которая, как и тысячи других, прошла свою маленькую войну. Но действие на сцене всё ещё сатирическое, вызывающее смех из-за метаироний.
Такой темп сопровождается, когда появившиеся ростовые куклы разыгрывают сценку из «Титаника», как недосягаемого идеала большой и красивой истории любви, но и её разрушает персонаж Каледона Хокли, который не признаёт независимых, талантливых и умных женщин. И даже сценка заканчивается трагедией запертой в клетке Роуз. Ощущение клетки хорошо передавали декорации — надувная конструкция, которая по мере событий спектакля сдувалась и надувалась, реагируя на степень напряжения.
Оторвать взгляд от сцены я не могла и в момент, когда актрисы театра, облачённые в свадебную фату, пели пронзительную песню на узбекском языке и покорно шли к сцене — то ли чтобы выйти замуж, то ли покончить с жизнью. Песня, жгучая и проницательная, лилась единым ручейком по всему залу и заставляла наблюдать за происходящим: как свет проходил сквозь тонкую ткань фаты, как низко были опущены головы, как невыносимо тоскливо их ход закруглялся, будто выхода из этого круговорота действительности нет и никогда не будет.
Они встали, и каждая рассказывала почему она будет идеальной женой. Одна умеет вовремя закрывать рот, другая никогда не повысит свой голос, третья стерпит все удары и ничего не скажет в ответ. Но пока очередь шла, одна за другой невесты показывали свой характер: вот она не будет терпеть твои бессмысленные упрёки, она получит образование, как того и желает, она будет работать. Выбор большой, но какой толк, если ни одна не выживет? Одну всё-таки забьют до смерти, другая умрёт во время родов, третья сожжёт себя от бессилия.
В какой-то момент они выходят в никабе, иронично разрисованных логотипами люксовых брендов. Они рассказывают историю студентки из страны-которую-не-называют (но всем понятно, что это Афганистан), которая встречает переворот и захват власти талибами в «слишком» коротком платье. И пока нахлынувшее бедствие растекается по улицам столицы, всё, что она думает, — это короткое платье, которое стало преступлением. Они рассказывают, как героиня становится свидетельницей гибели людей, сорвавшихся с крыльев устремляющегося ввысь самолёта в попытке сбежать из родной страны. «Бум!» повторяют актрисы и спрашивают:«А вы знаете с каким звуком падают тела с такой высоты и на такой скорости?».
После августа 2021 года забыть этот звук героиня больше не в силах, как и понять — почему общество предпочитает мужчин и всё ещё держит в тисках женщин. Это непонимание мы отчётливо видим в диалоге между женщиной Запада и женщиной Востока, которую не хотят принимать, впускать в свой мир и которую боятся. Что скрывается за их никабом? Что скрывается в тоскливых уставших глазах, которые мы видим в прорези их одеяния?
«Мне очень понравился спектакль, но я бы вряд ли пошла на него во второй раз: не хочу снова переживать эти эмоции». Переживать эти эмоции во второй раз — действительно страшно, наверное, и я бы не хотела. Выходить из зала, пока трясутся руки, а сердце обливается кровью за всех женщин, которые остаются в клетке безнадёжности, — страшно. Но если у вас появится возможность прийти в «Ильхом» и увидеть невероятную работу «подпольных девочек», обязательно идите. Как бы ни было страшно.
