Нам, искусствоведам, лишь бы всё классифицировать. Вопрос — делаем ли мы это для себя, для зрителя или для художника? Кажется, что художнику это навязывание ярлыков нужно меньше всего. Особенно молодому художнику. Потому что он и так хрупко нащупывает свой путь, а тут абсолютно незнакомые люди помещают его в рамки определённого жанра или направления. Так незримые условные границы для молодого художника могут вырасти в бесконечно высокие стены, которые он не сможет преступить.
Работы Саяна Байгалиева, живопись и скульптура, связаны с реальностью. На протяжение мировой истории искусства прослеживаются определённые периоды развития реалистического изображения пространства. После реализма XIX века (в котором, собственно, была решена задача нарисовать реалистично) художники разнообразили отражение реальности: поделили её на куски (кубизм), придали ей динамики (футуризм), усилили цвет (постимпрессионизм, фовизм) или вообще лишили фигуративности (абстрактное искусство). По сути, направление реализм, к которому веками стремились художники, очень быстро себя изжило. Во многом этому поспособствовало появление примерно в это же время фотографии, и живопись вынуждена была двигаться дальше.
Художники — это искатели, вы даже не представляете, насколько они тщательные искатели. Они ткут полотно искусства на мировой карте времени, и каждая ниточка имеет связь с предыдущим участком. Да, живопись Байгалиева в основе своей консервативна, но оригинальна в восприятии пространства. Тематическим источником вдохновения служит личная (семейная) жизнь художника, его связь с родиной, но чаще героями его полотен становятся интерьеры и предметы натюрморта. Художник использует резкие ракурсы с высокой точки и гранёную, сжатую панорамность. Применение подобных видов достаточно оригинально, хотя вполне неудивительно. Человечество уже пару десятилетий проживает свою жизнь, дублируя её: первая — истинная, вторая — записанная в виртуальный мир видеокамер смартфонов, камер наблюдения на улицах, в общественных зданиях и т.д. Саяну Байгалиеву не нужно было изобретать этот ракурс, потому что он уже давно является частью нашей жизни.
Конечно, конструкция пространства его живописных интерьеров намного сложнее, чем просто вид через камеру в углу комнаты. Нарушая законы физики, он стремится изобразить существование в разных местах одновременно — отсюда многочисленные открытые двери, зеркала («Ожидание Жана», 2020; «Один в комнате», 2023), наклонные стены. Порой, танец из нескольких комнат напоминает детские книжки с хитро раскрывающимися страницами, которые превращаются в дополнительные изображения, выходящие за пределы плоскости листа. Также и Байгалиеву стало мало плоскости холста. Его максимально открытые композиции перешагнули грань, физически разделяющую полотно и окружающее объёмное пространство («Из комнаты», 2022).
На самом деле Саян Байгалиев продолжает дело, начатое Рене Магриттом в 1928 году в «Попытке невозможного». Известный бельгийский сюрреалист переосмыслил древнегреческий миф о Пигмалионе, создавшем скульптуру девушки, которая в последствии ожила. Магритт заменил скульптуру живописью и нарисовал свою жену, но сразу в объёме. Вот-вот, последний мазок кисти — и она заговорит. Байгалиев же в буквальном смысле перевёл живопись в скульптуру. Предметы, существующие на плоскости холста, частично или полностью обретают форму в трёхмерном пространстве. Масштабным результатом мышления художника стала тотальная инсталляция «Внутри пространства, в котором я живу» 2023 года. «Живописная инсталляция» — пожалуй, наиболее подходящий термин для подобных работ Саяна Байгалиева.
Характерной особенностью его художественного метода является работа с одним медиумом — маслом, даже в скульптуре. Масло визуально объединяет композицию инсталляций и приводит зрителя в некое недоумение: «А что, так можно?». Именно цельность и физическое единство 2D с трёхмерной формой позволяют задуматься над вопросами, обозначенными куратором выставки Владиславом Слудским, о реальности существования.
Где же истинная реальность: в предметах, которые мы можем потрогать? Но масло делает их будто бы несуществующими. Сложно вновь не вспомнить Магритта и его игру смыслов в серии «Вероломство образов». «Это не трубка» — гласит известная надпись на картине, объясняемая автором тем, что если бы это была реальная трубка, то он мог бы взять её в руку, забить табак и покурить, нет, это всего лишь изображение трубки. Аналогично можно порассуждать, например, с бокалом красного вина у Байгалиева. Бокал в руку мы взять можем (миф о Пигмалионе), но нарисованное вино выпить не удастся. Этот факт ставит под сомнение реальность трёхмерного изображения. Получается, что объём не даёт гарантий реалистичности. А вот изображённые комнаты квартиры художника в этой же инсталляции больше приближают нас к действительности. Изображения на холсте дают нам больше информации, они и не обманывают зрителя. Он понимает, что комната или коридор нарисованы, он не пытается в них зайти.
В экспозиции представлено более 24 живописных композиций, заставляющих задуматься о реальном и виртуальном, физическом и тем, что существует в нашем воображении или воспоминаниях. А закончить наши размышления хочется цитатой из текста к каталогу выставки куратора Владислава Слудского:
Велик соблазн допустить спекулятивную мысль о том, что мир, изобретённый художником, не менее реальный, чем мир, в котором висят его работы — с точки зрения квантовой физики, теорий мультивселенных и симуляций, если и не доказать, то опровергнуть это невозможно или почти невозможно».
