Режиссёр или продюсер
Шиничиро Ватанабэ родился в 1965 году в Киото. Его детство прошло во время первого аниме-бума: по телевизору и в кинотеатрах гремел «Космический линкор Ямато». Космическая тематика превалировала в анимационных проектах на фоне бурного роста экономики и небывалого оптимизма японцев. И пока технологии стремительно развивались, аниматоры вовсю вдохновляли молодых стремится в космос. При этом самого Ватанабэ впечатлил «Люпен III» — редкое взрослое аниме того времени. Именно оно позже вдохновит его на создание «Ковбоя Бибопа».
Шиничиро с детства мечтал стать режиссёром, но уйти именно в аниме-индустрию его сподвиг фильм «Несносные пришельцы: Прекрасная мечтательница» Мамору Осии. После окончания университета он первым же делом устроился в главную обитель космических меха-грёз — студию Sunrise, создавшую «Мобильного воина Гандам». Однако будущий режиссёр пошёл по нестандартной ветке карьеры: он начал как ассистент и менеджер по производству, то есть двигался скорее в продюсерском направлении. До серьёзных сюжетов тоже было далековато: его первыми проектами стали «Голубой метеор СПТ Лейзнер» и «Городской охотник».
Всего за два года Ватанабэ дорос до режиссёра эпизодов, поставив серии в OVA «Грязной парочки» и сериале «Бронебойщик Меллоулинк». На тот момент 22-летний подающий надежды аниматор отличался исключительным кинематографичным подходом к анимации: вместо отрисовки движений он выстраивал мизансцены, а цветовой динамике предпочитал звуковое сопровождение. В 29 лет подход Шиничиро привёл его в полноценную режиссуру целого проекта — OVA-выпусков «Макросс Плюс». С тех пор ему стали доверять куда больше.
О прежней деятельности он вспомнит только спустя 10 лет: в 2004 году был музыкальным продюсером в «Играх разума» Масааки Юасы. На тот момент имя Ватанабэ в титрах сразу прибавляло интереса к тайтлу для аудитории и спонсоров. Однако сам режиссёр тоже не банально выбирал проекты: «Эрго Прокси», «Нойэн», «Мичико и Хатчин» и «Люпен III: Женщина по имени Фуджико Минэ» — настоящий аниме-авангард.
Этот постоянный маятник между продюсированием и режиссурой преследует Ватанабэ уже 40 лет карьеры: то он открывает нового таланта в лице Саё Ямамото, то снимает одно из лучших музыкальных аниме в истории — «Дети на холме»; то поддерживает артхаусный эксперимент — «Сонни бой», то выдаёт светлый обнадёживающий сериал — «Кэрол и Тьюсдей». Даже в рамках одной франшизы он всё равно умудряется побывать на обоих стульях: в 2017 году его пригласили режиссировать аниме-спин-офф «Бегущего по лезвию» — «Блэкаут 2022», а уже через четыре года он продюсирует CGI-провал этой же франшизы — «Чёрный лотос».
Киноман или меломан
Шиничиро Ватанабэ — меломан до мозга костей. Его любовь к музыке проявилась ещё в «Макроссе», где он вместе с легендарной композиторкой Ёко Канно создал один из величайших саундтреков в истории аниме. В основе лора франшизы лежат баталии больших роботов и влияние музыки на сознание людей. Однако даже в рамках музыкально-ориентированной франшизы композиции Канно были настолько выдающимися, что Ватанабэ и его сорежиссёру Шёджи Кавамори пришлось подгонять качество визуала для соответствия уровню OST.
Однако приоритетность саундтрека в построении атмосферы и истории для Ватанабэ проявилась в полной мере в 1998 году, когда свет увидел «Ковбой Бибоп» — первый оригинальный проект мэтра. Само название намекает на важность музыки в контексте истории: бибоп — это стиль в джазе, отличающийся быстрым темпом и сложнейшими импровизациями. Это же наложило отпечаток на характер главного героя: Спайк — такой же безумный и своевольный, как и бибоп, сохраняющий гедонистическую философию жизни джаза, выраженную в преобладании формы, то есть удовольствия, над содержанием, то есть смыслом.
Следующий проект Ватанабэ — «Самурай Чамплу» — также отличается первичностью звукового сопровождения, а не визуального. Несмотря на яркую анимацию и уверенную режиссуру, прежде всего тайтл выделяет лоу-фай хип-хоп Nujabes. Именно вокруг сопоставления самурайской и хип-хоп эстетик, Шиничиро и создал уникальный мир, где ронины исполняют капоэйру, а средневековые уличные музыканты читают рэп. Сами уличные разборки больше напоминают бандитские стрелки, нежели схватки мечников эпохи Эдо. Даже главные герои отражают противоестественное сочетание: Мугэн буквально фристайлит в бою, в то время как Джин следует заветам бушидо и традициям родного доджё.
Однако в работах Ватанабэ кинематографичный перфекционизм порой преобладает не меньше звукового безумия. Иначе не объяснить довольно строгий дизайн в его работах: ни «Эхо террора», ни «Кэрол и Тьюсдей», ни даже «Космический Денди» не отличались выразительными дизайнами персонажей или вычурными декорациями. Всё происходящее в его фильмах подчиняется логике игрового кинематографа, причём именно 80-х годов. Не зря он режиссировал аниме по «Бегущему по лезвию»: мрачная итерация киберпанка так и сквозит из его футуристичных видов, пораженческих смыслов и наивных выводов.
Два его самых походящих на игровое кино проекта: «Ковбой Бибоп» и «Эхо террора». В них обоих он намеренно стилизует каждый миллиметр кадра под лайв-экшны: выбирает более тусклые краски, цитирует любимые фильмы, монтирует сцены под клипы и никогда не сваливается в деформацию объектов кадра. Зато вместо этого гуляет его камера, то и дело слетающая с вымышленного штатива и следующая за стремительным, но реалистично поставленным экшном: бои имитируют Брюса Ли, капоэйру и прочие шпаргалки реальности. Даже в «Лазаре» он специально пригласил Чада Стахелски — автора «Джона Уика» — чтобы тот поставил бои.
Япония или Штаты
Ватанабэ абсолютно не скрывает американофилию: использует джаз, рассуждает на остро-социальные проблемы США и вообще не подаёт признаков японского происхождения своих проектов. У него нет типичных японских гэгов, каламбуров и визуальных клише в виде чибиков, манга-имитаций и отсылок на японскую поп-культуру. Даже в самом его японском проекте «Самурай Чамплу» Ватанабэ смешивает исключительно родной сеттинг с зарубежным культурным опытом.
Сюжет «Лазаря» закручен вокруг панацеи от всех болезней, чьё потребление вызывает отложенный летальный исход. На подобную задумку его вдохновила опиоидная эпидемия, которая началась в Штатах из-за семейства Саклер, продававших обезболивающее — оксиконтин — под лживыми лозунгами об отсутствии зависимости. А «Эхо террора» явно отсылает одновременно к теракту 11 сентября 2001 года и множественным случаям неэтичных экспериментов над детьми в Америке во время Холодной войны.
Благодаря этому Ватанабэ имеет куда более культовый статус среди анимешников за рубежом, нежели дома. Почти каждый его проект входит в списки «аниме для тех, кто не смотрит аниме», намекая на нейтральный контекст его сериалов. В этом плане логичным шагом в его карьере был переезд из Sunrise, служащей лицом «аниме» для внутреннего рынка, в MAPPA, ставшей лицом «аниме» для внешнего. Американцы не зря его любят, ведь шаблонный «ватанабэвский» персонаж словно в наглую позаимствован у Джорджа Лукаса: образ саркастичного подонка с добрым сердцем зафиксировал в поп-культуре именно Хан Соло.
Самый большой поклон в сторону своей мысленной родины Ватанабэ сделал в стенах студии Bones. «Космический Денди» — это одновременно признание в любви фантастике 70-80-х годов и самоирония, которую ему подложили соавторы сериала — Ын Ён Чхве и Шинго Нацумэ. Помпадур Денди отсылает к Пресли, механизмы и интерьеры сошли с сай-фай классики — всё это признаки ностальгии. Зная «Ковбоя Бибопа», можно решить, что всё это — пародия: рок-н-ролл вместо джаз, тихая легкомысленность Спайка сменяется энергичной вульгарностью Денди, а меланхоличная повседневность уступает место абсурдным будням.
В этой американофилии действительно сложно разглядеть Японию, но она ближе, чем кажется. Ватанабэ рос в то время, когда аниме считалось калькой западных мультфильмов, а американский китч был невероятно моден. Джаз в Японию завезли из другого конца Тихого океана, ровно как и мечты о космосе и тревогу за быстрый прогресс. Режиссёр отражает парадоксальную любовь Японии к США: память о сброшенных бомбах и долгой послевоенной оккупации соседствует с пристрастием к Голливуду, бибопу и бургерам.
Грёзы о будущем или ностальгия по прошлому
Главный неразгаданный парадокс в фильмографии режиссёра — одновременная любовь к прошлому и будущему. Ватанабэ постоянно заигрывает с ностальгией: возвращает в 90-е бибоп 40-х, включает джаз в футуристических декорациях, включает актуальный хип-хоп в симулякре эпохи Эдо и под актуальным высказыванием о терроризме подразумевает беспокойство начала 00-х.
Подобное балансирование между прошлым и будущим было забавным в начале режиссёрской карьеры, позже стало визитной карточкой, а теперь просто надоело. «Дети на холме» — возможно единственная работа мэтра, где музыка, визуал и содержание находятся в одном времени и месте. Однако стоит учитывать, что этот сериал был редкой экранизацией, а не оригинальным произведением.
«Ковбой Бибоп» был прорывным как раз-таки благодаря этому сочетанию несочетаемого и во многом вдохновил будущих любителей космоопер на такие же подвиги: Джеймс Ганн в «Стражах Галактики» сымитировал великий сериал мэтра с оглядкой на собственные вкусы, а Тайка Вайтити в «Торе: Рагнарёк» постоянно вспоминает Led Zeppelin. Сам же Ватанабэ проворачивает такой же трюк в новом «Лазаре», однако он уже выглядит не занятной фичей, а неисправным багом.
«Самурай Чамплу» — это «Ковбой Бибоп» наоборот: вместо семьи здесь соперничество, вместо космоса и лазеров — пыльные улицы и мечты, вместо старого джаза — вновь прорывной лоу-фай хип-хоп. Ватанабэ снова произвёл революцию, сделав из Nujabes культовую фигуру, сотворившую целый жанр. Благодаря намеренному занижению качества звука, лоу-фай хип-хоп стал ассоциироваться только с аниме. Однако уже в 2018 году стало понятно, что подобные манеризмы выглядят вторично: Ё Морияма в «Мегалобоксе» полностью сделав ставку на лоу-фай и не получил даже части того признания, что подарил «Самурай Чамплу» Ватанабэ.
В актуальность Ватанабэ пытался сыграть два раза: в «Эхе Террора» Ёко Канно создала безумно завораживающую гитарную аранжировку, а для «Кэрол и Тьюсдей» Ватанабэ представил максимальный для себя диапазон жанров и стилей. Оба раза запомнились, но больше не производили сопоставимый фурор. Более того, если «Эхо террора» в целом обрело популярность и создало новую моду на историю про «эксперименты над детьми», то вот «Кэрол и Тьюсдей» затерялось в не такой обширной фильмографии режиссёра.
При этом тематически Ватанабэ будто сам не определился, чего он ждёт от будущего: глобальной трагедии или новый рассвет цивилизации. Его футуризм состоит из оксюморонов: киберпанковский позитив, аналоговый прогресс, наивная глубина конфликтов, японский американизм. И в этом создаётся ощущение, что Шиничиро сам не до конца понимает, что ему ближе: он будто пытается вернуть веру в будущее через ностальгию по тому времени, когда в это самое будущее верили.
Прогрессивный педагог или архаичный упрямец
Через школу Ватанабэ прошло множество видных аниме-деятелей: именно он открыл дверь в режиссуру для Саё Ямамото, Такэши Коикэ и Ё Мориямы, а также запустил карьеру Ёко Канно. Его визионерство наложило сильный отпечаток на всех, кто с ним работал: композиторка и вовсе половину карьеры с ним провела, а Ямамото, Коикэ и Морияма позже объединились в «Люпене III: Женщине по имени Фуджико Минэ», в котором под присмотром мэтра создали один из самых выдающихся и авангардных аниме-нуаров.
Но всё это касается смыслов вокруг и визуальной формы, тогда как в ядре его произведений — сценарии — кроется оплошность за оплошностью: его можно критиковать за однотипную жертвенность женских персонажей, шаблонных главных героев, повторяющиеся ключевые мотивы и в целом самоповторы. Отсутствие прогресса Ватанабэ пытался маскировать экспериментами, но после «Эхо террора» он не снял ничего сверхновое даже в рамках своей фильмографии. Оправдаться по всем пунктам он мог в «Кэрол и Тьюсдей», но предпочёл вновь сыграть по тем же струнам жалости.
В недавнем интервью о «Лазаре» Ватанабэ признался, что не хотел снимать что-то серьёзное. Однако «Ковбой Бибоп» стал оковами режиссёра: все хотят видеть будущее, джаз, дурашливого подонка и команду анти-героев. Взрослость его проектов никогда не означала зрелость, скорее ловкую выходку. Теперь же решительно непонятно, что ждать и стоит ли чего-то ждать от когда-то главного визионера аниме-индустрии.
