Злые женщины против системы: как злодейки захватывают исэкаи

Исэкай придумали женщины

Первый исэкай в современном понимании жанра возник в сёдзё-журнале в 1991 году. Манга «Издалека» Кёко Хикавы рассказывала о девушке, неожиданной попавшей в мир дарк-фэнтези. Примечательно, что этот мир изначально настроен к главной героине враждебно, а её единственный союзник — рыцарь, но не на белом коне, а со злыми силами внутри. Другая примечательная деталь: сеттинг основан на западном фольклоре, а не на японском. Это произошло из-за общей сёдзё-моды на средневековую Европу, которую и переняла Кёко Хикава.

Год спустя вышла другая знаковая манга, тоже сёдзё-исэкай — «Таинственная игра». Её авторка Ю Ватасэ внедрила другой жанр в исэкай, ставший впоследствии популярным, — гарем. Главная героиня вместе со своей подругой попадает в аналог древнего Китая, где они становятся главными жрицами двух конкурирующих государств, а в них сразу влюбляются все парни, которые существуют в их окружении. Чтобы понимать, насколько влиятельной оказалась «Таинственная игра» в контексте истории развития жанра: её продажи превысили тираж в 20 млн копий, на её основе начали делать отомэ-игры — визуальные новеллы с разными вариантами развития романтических отношений, а концепция злой соперницы главной героини будет использоваться в сотнях других аниме.

Именно возникновение отомэ-игр создало огромный плацдарм для исэкая как отдельного жанра: сначала появились игры для девушек, где им в качестве романтического интереса предлагались несколько бисёнэнов — парней внеземной красоты, а позже эту идею подхватили уже мужчины, создавая такие же игры, но с  бисёдзё — девушками невероятной красоты. Обязательным клише многих первых отомэ-игр стало попадание в другой мир, ведь в своём героини не пользовались популярностью и никому не были интересны. Это желание сбежать из суровой реальности было обусловлено ещё и «потерянным десятилетием» — феноменальным кризисом в Японии, когда все сферы жизни оказались в стагнации или вовсе потерпели крах.

В 1996 году Румико Такахаси выпустила мангу «Инуяся», в которой отправляет обычную школьницу в фэнтезийное прошлое и сводит её с полудемоном. Несмотря на то, что манга изначально была выпущена женщиной и рассказывала о девушке, она выходила на страницах сёнэн-журнала, ориентированном на мужскую аудиторию 12-18 лет. И этот демографический поворот в жанре не прошёл бесследно: всё больше мужчин стало интересоваться концепцией попадания в другой мир. Тем более, что творящиеся за окном события — самый крупный терракт в истории Японии и начало «потерянного тридцатилетия» — не вдохновляли выбираться из своих комнат.

Исэкай — это про девушек

Первые прото-исэкаи о путешествиях в другой мир или время были придуманы писателями-мужчинами, но назвать их действительно прототипом современных историй о попаданцах сложно, так как от их наследия мало что осталось. Но важно другое: мангаки Мицутэру Ёкояма и Кадзумаса Хираи выбрали главными героинями именно девушек. И пока в «Ведьме Салли» 1966-го года принцесса из волшебного королевства гуляла по невиданной ею ранее Земле, Тинами Кагава из «Нового Армагеддона» 1971 года отправилась в прошлое, чтобы спасти планету.

«Ведьма Салли» и вышедший в 1976 году «Королевский герб» появились на страницах сёдзё-журналов неслучайно. Манга Ёкоямы и её аниме-экранизация отражали желание молодых девушек выйти из кокона предопределённой судьбы, которую им предлагал японский патриархат 60-х. В то время модель жизни японской девушки была предсказуемой: сначала школа, потом университет или колледж, а дальше — брак и забота о семейном очаге. Поэтому многие девушки пожелали выбраться из «золотой клетки» и посмотреть на «настоящий мир».

Это же касается и «Королевского герба», вышедшего в период активности «Союза 24 года» — объединения женщин-мангак, совершивших революцию в манге. В отличие от «Ведьмы Салли», он предлагал японкам новую ролевую модель — девушку-учёную, бесконечно влюблённую в собственную работу. Хотя манга вскоре свелась к заигрыванию с сексуальными желаниями аудитории, «Королевский герб» стал первым прото-исэкаем, придуманным девушкой — Тиэко Хосокавой.

Даже 90-х и начале 00-х в исэкаях продолжали превалировать преимущественно женские персонажи: «Видения эскафлона» Сёдзи Кавамори, «Унесённые призраками» Хаяо Миядзаки и «Эксперименты Лейн» Ясуюки Уэды были от и до созданы мужчинами, но всё равно рассказывали про девушек. Все три истории были инновационными для своего времени: Кавамори принёс в исэкаи огромных роботов, Ясуюки показал попадание в виртуальную реальность, Миядзаки — первый «Оскар» в аниме-индустрии.

Исэкай украли мужчины

Женские исэкайные начала имели общую проблему в сюжете: большая часть боевой и сюжетной нагрузки лежала на мужских персонажах, в то время как главные героини были лишь наблюдателями. Это привело индустрию к неутешительным выводам: если судьбу мира решают всё-таки парни, а не девушки, то главные героини этим историям не нужны. Стоит понимать, что мужская аниме-аудитория сильно превышает женскую: среди 194 самых продаваемых манг только 28 — сёдзё и дзёсэй. Эта тенденция видна и в рейтингах аниме: среди 102 самых рейтинговых аниме на японском телевидении только 18 придуманы женщинами или хотя бы имеют главных героинь.

До середины 00-х истории мужчин о мужчинах, попадающих в другой мир, не пользовались большим спросом, один в один копировали чужие идеи и были по большей части штучным товаром. «Приключения Дигимонов» начались в 1999 году и сразу стали ассоциироваться с «Покемонами»: группа детей собирает монстров в некие гаджеты. Но важно несколько клише, которые популяризировал сериал: дети попали в цифровой мир, они были назначены избранными и должны были побороть местное зло.

Настоящий бум исэкаев произошёл, когда запустился Shosetsuka ni Naro (с японского — «стань новеллистом») — сайт самиздата, где любой желающий выкладывал собственные истории. Самыми популярными работами этого сайта стали именно истории о попаданцах, причём написанные по одному шаблону: герой умирает, перерождается в другом мире и получает сверхсилы, делающие его сильнее всех в новом мире. Одно из главных клише, заданных авторами на этом сайте, — герой зачастую оказывается хикикомори, то есть социально полностью изолированным затворником. Именно на нём вышел «Подручный Луизы-Нулизы» Нобору Ямагути — ультимативный исэкай, которым вдохновлялись авторы «Этого замечательного мира!», «Повелителя» и многих других культовых представителей жанра. После огромнейшего успеха веб-новеллы, ранобэ-адаптации и аниме-экранизации попаданцы стали преимущественно жанром, базирующимся на веб-новеллах.

В этом тоже есть закономерность, ведь большая часть хикикомори в Японии — мужчины. Огромное количество затворников, отказывающихся контактировать с внешним миром, вызвана отсутствием у современных японцев видимых и прозрачных перспектив в карьере, а также культуре стыда, в которой главный страх человека — социальное осуждение. Огромное давление на молодых людей, продолжающееся даже во время деградации самой страны, привёло к осознанной самоизоляции около миллиона человек. Даже если не брать в расчёт радикальный пример хикикомори, то представителей NEET (not in education, employment or training) — 10% трудового населения страны.

Роль злодейки

Мужчины — не единственные в Японии, кто страдает от общественного давления, строгих патриархальных ролей и экономического кризиса: 80% незамужних женщин живут с родителями, так как не могут позволить себе жильё в городах. Их окрестили «паразитами-одиночками», так как они не стремятся заводить романтические отношения или просто съехать от родителей. Однако традиционная роль «домохозяйки» до сих пор считается главным жизненным ориентиром для женщин, а проблемы с гендерным неравенством лишь усугубляют ситуацию: женщины не могут сделать аборт без согласия партнёра, их дискриминируют в большей части сфер, требующих интеллектуального труда, а в нижней палате парламента всего 10% женщин.

Также стоит вспомнить то, как именно женщин показывают в самых популярных исэкаях: они либо являются воплощением архетипа manic pixie dream girl — эксцентричной девушки, призванной изменить главного героя, — либо формируют его гарем, причём каждая из них находится в рамках характера своего определённого архетипа. В любом случае, эти героини лишены субъектности и служат лишь придатком к протагонисту. В подобной ситуации девушки, желающие сбежать из своей реальности в другой мир, сталкиваются с проблемой ассоциации себя с ведущими персонажами произведений. Более того, стерильно положительные главные героини отомэ-игр тоже не вселяли убедительности, в отличие от их антагонисток.

Несправедливое положение женщин в японском обществе и недостаточная репрезентативность в итоге вылились в появление сначала веб-новеллы «Мой девиз — моя жизнь будет скромной и заслуживающей доверия», а позже и её более успешный клон — «Моя реинкарнация в отомэ-игре в качестве главной злодейки» Сатору Ямагути. В обоих случаях главные героини попадают в мир условного средневекового дворянства западного образца, где оказываются в теле главных злодеек игр, манги, ранобэ и чего бы то ни было ещё. Именно «Моя реинкарнация…» запустила моду на такой вид историй, заодно вернув в жанр обратный гарем.

После успеха веб-новеллы Сатору Ямагути поджанр злодеек стал набирать огромную популярность: одних только манга-адаптаций вышло более 150 за десять лет. Тренд отлично подхватила корейская вебтун-индустрия, выпустившая столько же подобных сюжетов. Более того, 10% всех выходящих исэкаев оказываются историями про переродившихся злодеек. Конечно, это не единственный способ женщин попасть в другой мир: один из ведущих представителей жанра — «Власть книжного червя» — тоже показывает девушку, переродившуюся в базовом фэнтези, но не в роли главной антагонистки глобальной истории. Однако даже там героиня выполняет нетипичную для жанра роль: она начинает печатать книги для простолюдинов и обучать людей грамоте.

Одно из ключевых особенностей историй про злодеек стало другое целеполагание героинь: они не борются со вселенских злом, не решают проблемы королевства и в целом мало влияют на глобальные конфликты своих новых миров. Более того, их главная цель в новом мире — спокойная и тихая жизнь, которой мешают предлагаемые обстоятельства в виде враждебного общества и предначертанной судьбы. Подобная проблематика прямо отражает положение женщин в реальной жизни: усталость от чрезмерного количества обязанностей и постоянное преодоление или смирение с общественным давлением. Во многих японских семьях на женщинах держится почти всё: бухгалтерия, уборка, готовка, воспитание детей, уход за пожилыми родителями, как своих, так и мужа. Поэтому ситуаций, в которых от них зависит судьба целого мира (пусть и маленького), и так достаточно.