Кто такая Ханья Янагихара?
Ханья Янагихара — американская писательница, совмещающая работу над своими романами с работой редакторки в The NYTimes Style Magazine.
Её самый известный роман, «Маленькая жизнь», был признан одним из лучших романов 2015 года, вошёл в шорт-лист Букеровской премии и на сегодняшний день продан тиражом более 2,5 миллионов экземпляров. Книгу называют потенциальным «Великим Гей Романом», а сама Янагихара обрела культовый статус на платформе TikTok. Даже Dua Lipa — одна из поклонниц «Маленькой жизни».
Романы Янагихары поднимают сложные и болезненные темы, такие как колониализм, педофилия и самоубийства. Но что на самом деле скрывается за красивыми, но страшными мирами, созданными авторкой?
Люди среди деревьев
«Люди среди деревьев» — дебютный роман Янагихары. История следует за ненадёжным рассказчиком в лице доктора Авраама Нортона Перины, а вся книга — это его дневник, написанный в тюрьме и отредактированный его помощником.
Книга была основана на жизни Даниела Карлтона Гайдузека, нобелевского лауреата 1976 года в области физиологии и медицины, обвинённого в 1996 году в растлении малолетних. С самой первой страницы мы знаем секрет Перины и полагаем, что ключевой темой является сексуальное насилие. Затем история следует за путешествием Нортона Перины на вымышленный остров в Микронезии, где живут люди, якобы владеющие секретом вечной жизни. Учёный достигает своей цели и обнаруживает природу феномена долголетия микронезийского племени, однако эта находка влечёт за собой ряд катастроф. Книга затрагивает темы колониализма, эксплуатации и роль академических исследований в них, а также исследует более философские вопросы, например, стремление к бессмертию.
Этот роман, самый короткий и часто забываемый среди произведений Янагихары, впечатляет детальностью описания мира острова и его жителей, что демонстрирует её опыт работы тревел-писательницей. Однако концепция, лежащая в основе произведения, уже была раскрыта в «Лолите» Набокова. Из-за этого новизна — важный продающий элемент таких концептуальных романов — немного теряется. Но как это часто бывает с дебютами, на многие недостатки можно закрыть глаза. Видно, что у Янагихары есть свой уникальный стиль, пусть пока и не до конца отшлифованный.
Маленькая жизнь
«Маленькая жизнь» — самая известная книга Ханьи Янагихары. Она обрела популярность сразу после релиза, но с появлением романа на платформе BookTok, известность Ханьи известность взлетела на новый уровень.
Сюжет сосредоточен вокруг четырёх друзей, которые познакомились в колледже. Малкольм — архитектор смешанного происхождения из состоятельной семьи. Виллем — начинающий актёр со Среднего Запада. Джейби — чернокожий художник из среднего класса. Джуд — сирота без прошлого и расовой идентичности, которого роман описывает как «пост-человека». Однако вскоре повествование фокусируется на трагической истории Джуда и его тайном прошлом.
Книга стала известна благодаря способности Янагихары создавать напряжённую атмосферу, её особому стилю письма, который Элиф Батуман сравнивает с «письмом в стиле “Секса в большом городе”», а также глубокой проработке сложных и болезненных тем, таких как селф-харм, насилие и самоубийство.
Чтение как бренд
Удивительно, как книга о страданиях стала бестселлером в наше время, когда на пике популярности находятся эскапизм, cozy gaming и сериалы вроде «Бриджертон». Возможно, секрет успеха романов Янагихары — соцсети. Стоит заглянуть в TikTok, как ваша лента заполнится бесконечными видео, где букток-инфлюенсеры буквально рыдают во время прочтения этой внушительной, почти 800-страничной книги. Стоит заметить, что это не спонтанные рыдания — всё тщательно спланировано: установка штатива, выбор удачного ракурса, нажатие кнопки записи.
В эпоху соцсетей важно не просто читать — важно, чтобы все знали, что ты читаешь. Чтение превратилось из личного хобби и способа саморазвития в часть нашей самоидентичности, ещё один элемент персонального бренда. Важным фактором успеха становится и сама физическая форма книги. Что может быть большим флексом в условиях экономики короткого внимания, чем прочесть книгу, которую другие «не осилят»?
Играет свою роль и сенсационализация «Маленькой жизни» — громкие заявления по типу «эта книга заставит вас плакать» привлекают новую волну читателей. Существует и другой тип реакций — когда люди насмешливо заявляют: «Вот это? Это то, что заставило вас плакать?». Эти два противоположных подхода — искренние эмоции и циничное недоумение — подпитывают друг друга, провоцируя ещё больший интерес. Это напоминает мне сообщество, сложившееся вокруг фильмов ужасов. И не просто обычных фильмов, а тех, что находятся на самых мрачных и тревожных глубинах «айсберга мемов». Такие фильмы настолько шокируют и отталкивают, что порой сложно понять, смотришь ли ты вымышленную историю или столкнулся с настоящим снаффом.
Trauma Porn?
Параллель между эксплуататорским ужасом и «Маленькой жизнью» наводит меня на размышления об эксплуатации травмы. Мы привыкли думать, что страдания и боль — это глубинные переживания, которые открывают перед нами некие универсальные истины. Произведения, касающиеся тяжёлых тем, должны нести важные откровения, которые делают чтение или просмотр стоящими. Следуя этой логике, «Маленькая жизнь» претендует на звание одной из самых глубоких книг всех времен. Но так ли это? Или травма и страдания, описанные в романе, настолько преувеличены, что граничат с территорией «травматического порно»?
На мой взгляд, нельзя сказать, что в книге травма избыточна. Утверждать, что переживания Джуда нереалистичны — было бы неуважением к тем, кто действительно прошёл через нечто подобное. Это бы обесценивало их опыт. Но стоит отметить, что сама Янагихара, кажется, не стремится глубоко исследовать эти темы. Символичным остается и решение авторки оставить на обложке фотографию Питера Худжара под названием «Оргазмирующий мужчина».
Со временем сочетание жестокости и сентиментальности переходит в фарс. Каждая сцена стремится к тому, чтобы страдания усиливались. Джуд не просто наносит себе порезы — его раны обязательно должны воспаляться. Он не становится жертвой один раз — трагедии настигают его снова и снова, словно круговорот мучений.
Американская писательница и критикесса Андреа Лонг Чу точно подметила этот эффект: «Читая «Маленькую жизнь», возникает ощущение, что Янагихара где-то сверху, словно под лупой, сжигает своих прекрасных мальчиков, как муравьев». В этом мире автор выступает в роли жестокой богини, которая наблюдает за страданиями Джуда с таким же любопытством, как кто-то смотрит свою ленту в Твиттере, улыбаясь, когда Джуд делает очередной надрез или когда ему ампутируют ноги.
В некотором смысле, Янагихара остаётся живой в своих текстах, вопреки заявлению Барта о «смерти автора». Авторка, подобно создателям фильмов ужасов, неизменно присутствует в своём творчестве, вмешиваясь в судьбы персонажей. Каждый раз, когда Джуд приближается к признанию своей боли, к исцелению, невидимая рука Янагихары затыкает ему рот. И таких моментов было много.
Андреа Лонг Чу точно подметила этот эффект: «Читая «Маленькую жизнь», возникает ощущение, что Янагихара где-то сверху, словно под лупой, сжигает своих прекрасных мальчиков, как муравьев». В этом мире автор выступает в роли жестокой богини, которая наблюдает за страданиями Джуда с таким же любопытством, как кто-то смотрит свою ленту в Твиттере, улыбаясь, когда Джуд делает очередной надрез или когда ему ампутируют ноги.
В некотором смысле, Янагихара остаётся живой в своих текстах, вопреки заявлению Барта о «смерти автора». Авторка, подобно создателям фильмов ужасов, неизменно присутствует в своём творчестве, вмешиваясь в судьбы персонажей. Я даже поспорила бы, что каждый раз, когда Джуд приближается к признанию своей боли, к исцелению, невидимая рука Янагихары затыкает ему рот. И таких моментов было много.
До самого рая
После «Маленькой жизни» всем было интересно, каким будет следующий роман, написанный Янагихарой. Она уже завоевала статус литературной иконы, чьи книги автоматически становятся бестселлерами. В 2022 году выходит её новая работа — «До самого рая» — не просто роман, а сборник из трёх историй, которые можно рассматривать как связанные между собой, так и совершенно отдельные.
Первая история «стара как мир» — наследник из богатой семьи стоит перед выбором между деньгами и любовью. Бежать с любимым человеком или позволить дедушке выбрать для него супруга и сохранить семейное наследие? Изюминка истории в том, что действие происходит в альтернативной реальности, в Свободных Штатах, где однополые браки являются нормой, а Соединённые Штаты попросту не существуют.
Вторая история ближе всего к реальности. На дворе 1990-е, Нью-Йорк, эпидемия ВИЧ разрушает гей-сообщество. Дэвид, принц Гавайев, живёт в мегаполисе со своим партнёром, а в это время его отец, тоже Дэвид, медленно умирает на родных островах.
Третья история — самая длинная и мрачная, погружает нас в антиутопический кошмар Джорджо Агамбена. В Нью-Йорке развернулась фашистская диктатура после первой пандемии, город живёт в условиях локдауна. Жителям выдаются талоны на еду, интернет отключён, а один свободный день в неделю — роскошь, когда можно заняться чем угодно.
Основная тема, объединяющая все три части, — это свобода. Как её сохранить, если ты переезжаешь туда, где однополые браки запрещены? Каковы пределы свободы для монарха колонизированной территории? А может, свобода — это лишь иллюзия? Хотя антиутопия местами кажется утрированной, а история о побеге на Запад, даже с темой ЛГБТ, уже не звучит свежо, самым интересным для меня оказался сюжет о двух Дэвидах, наследниках трона Гавайев. Вопрос свободы здесь обострён: что значит быть свободным, если твоя родная земля уже давно принадлежит не тебе, а превратилась в курорт для чужаков? Один Дэвид решает сдаться, закрывая глаза на реальность. Другой бежит туда, где его никто не знает, надеясь, что груз прошлого станет легче.
Оставь надежду, всяк сюда входящий
Книги Янагихары так тяжело читать, потому что они о жизни во всей её суровости. Всё в её мирах становится грузом: любовь, семья, дружба, личное и коллективное прошлое, ваше собственное тело и желания. Она преподносит жизнь как невыносимое бремя, от которого невозможно избавиться, а любую крупицу надежды — как иллюзию.
После прочтения хотя бы одного из её романов, вас непременно будет преследовать чувство тяжести. Янагихара мастерски создает сложные, многослойные миры, где неожиданно затрагиваются темы гендерной динамики, классовых отношений и расовой идентичности. У другого автора они могли бы стать центральными, но для Ханьи это лишь фон, на котором разворачивается её главное блюдо — страдания и бремя самого существования. Именно в этом маринаде и варятся её миры.
Неудивительно, что её излюбленный Джуд — мальчик без семьи, без расы, с одним лишь личным прошлым, которое давит на него неустанно. Он словно пытается сбежать от всего этого груза, оторваться от контекста своего прошлого, как будто это единственный путь к свободе.
Каждый из её персонажей ищет спасение по-своему. Два Дэвида убегают от наследия превращения Гавайев в штат: один путём диссоциации, другой — переездом. Джуд пытается убежать от своего прошлого, но оно всегда настигает его. Так что же делать человеку с этим неизбежным бременем?
Ответ Янагихары так же прост, как он ужасен — умереть. Рай — это не место на Земле. Здесь такое место было бы уже разрушено. Даже неизведанный остров в Микронезии падёт жертвой современной жизни.
После таких книг возникает желание либо сдаться, либо восстать против центрального тезиса. Кто Янагихара такая, чтобы говорить так о самом святом — о жизни? И, возможно, в этом и кроется главный смысл её творчества. Один из самых пронзительных отзывов о «Маленькой жизни» говорит о личном опыте автора, связанном с насилием — люди находят в её историях отражение их собственной боли и переживаний. История Дэвида-короля затронула какую-то часть и меня.
Книги Янагихары, как и сама жизнь: медленные, длинные, порой скучные, порой мучительные. Но даже в самых жестоких моментах всегда есть что-то хорошее, пусть даже и на мгновение.
Фото в материале: Christopher Churchill/Vogue, Jan Versweyveld и Julieta Cervantes/Courtesy BAM
